Четыре возраста Нулизы-сан [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

— куда?

— Сейчас прибежим — найдется, куда.

Пятая захихикала. Приняли к югу. Поперек генерального курса потянулись черные тени — солнце садилось. Волны смяли, раскололи тени тридцатых, покрыли собственными. Седьмая спросила:

— Слушай. А у тебя же в самом деле парень?

— Откуда знаешь?

— Да так… Слухи.

— Ну и что?

— Ничего. Я вот не знаю даже, что с ними делают.

— То самое, что и с девушками в закрытой зоне. Думаешь, я не знаю, зачем старшие курсы туда парочками бегают?

— Я не о том! Вот о чем с ними разговаривать? Они же совсем другие! Так вроде говоришь-говоришь, ну все понятно. А потом он как ляпнет!! И ты сидишь, такая овца, и думаешь: «Вот что это сейчас было?»

— Выбрала же ты время спрашивать.

— Извини. Это от нервов, наверное.

— Давайте к плану. До подхода шесть минут. Вызывай валькирию, надо задачу получить.

— Беркана — Феникс-тридцать-ноль-красной.

— Есть Беркана.

— Сообщите нашу задачу.

— Первое, составить план боя.

— Опс…

— Нулевая, дорожку тебе держать. Главный риск твой — ты и решай, а мы на подхвате.

— Задачу приняла. Отряд, обходим их справа, пока мы далеко и нас не слышно. Маневр принять!

Семь зеленых огоньков. Нету одного, самого важного. Тенрю бы так не лопухнулась!

— GO RIGHT, FORWARD!

Нулевая возвращается в закрытый канал отряда:

— Минута на предложения.

— Обстановка?

— Они там чем-то заняты, торчат из воды. А, вижу: крыло с краев гложут. Ограничения?

— Стрелять на половину ракурсов нельзя — экраноплан с выжившими пилотами утопим. Тяжелые заряды с воздуха тоже запрашивать нельзя.

— Тогда карусель. Вытянуть из-под прикрытия крыла, перебить поодиночке.

— Долго. Успеют и крыло сожрать, и еще кто-нибудь прибежит на шум.

— Но ведь и к нам уже скоро добежит резерв.

— У нас цель не собрать здесь половину Тихого, а вытащить людей.

— Тогда ложная атака, одной тройкой. Они погонятся — а тут и Беркана сверху, и мы добавим.

— Они тоже не дурные выглядывать из-под крыла, про валькирий знают лучше нас. Да и зачем им гнаться, когда добыча у них уже в зубах?

— Взвесь… Выше пятидесяти. Запустим десяток торпед под крыло, выгоним стаю на чистую воду.

— А крыло с людьми от десятка гидроударов не развалится? Судя по тому, что над водой торчит кусок носа и середина корпуса — внизу там дырок уже прогрызено как в сыре, крыло и так утонет через полчаса… Ну, час.

— Это все не дает возможности держать дорожку для посадки.

— На дорожке мы будем пришиты к месту, вплотную у борта. Стрелять рядом с ним нельзя — снова рукопашная? Беркана, сколько надо на погрузку?

— Сама погрузка — минута. Но посадка, подход на малой скорости, чтобы не врубиться и не утопить окончательно этот кленовый лист… Стартовать уже можно рывком, жалеть будет нечего. Но все равно — не меньше десяти минут.

— Когда на химе ходили, хватило четверти часа, чтобы выбить почти половину отряда.

— Нулевая — всем. Сделаем так. Набегаем со стороны кабины, акустикой нас при таком волнении услышать невозможно. Валькирия садится прямо за нашими спинами. Тигров пусть начинают выбрасывать уже сейчас, прямо на крыло, их задача — разбить остекление кабины, обеспечить из нее мостик на корпус валькирии, перекидать людей — пока мы будем держать дорожку. Расчет по времени все видят? Даже с перебором получается минуты три, а столько продержаться реально. Потом валькирия взлетает, и мы отходим подальше… Вот, я поставила марку. Там нас подбирает вторая.

— А если все пойдет не по плану?

— Тут уже пускай нас выручает резерв. Он будет как раз через десять минут. С подходом резерва командовать будет Беркана, ей сверху видно, что как пойдет. Принято?

— Принято.

— По тройкам, построение «крылья». Третья — держи спину!

— Хоть бы раз попросила держать жопу… Третья — замыкание приняла!

— Я зову валькирию?

— Первая тройка — готовы.

— Вторая тройка — готовы.

— Замыкание — готова! Зови!

* * *

— …Георгий! Во бранях светлейший поборник!

— … Георгий — на связь!

Инструктор говорит: у девушек вообще все по-другому. Их ритуал — не ваш ритуал. Забудьте.

Когда бог обращается к человеку — это голоса в голове. Это шизофрения, галоперидол, аминазиновый крест и обострения под полную луну. Мозаичная шизофрения. Цветные стеклышки в калейдоскопе…

Вот стеклышко цвета луны. Огромной, тропической, белой. Наверное. В ночнике луна точно белая. Решетчатое остекление корпуса, черные резкие переплеты на фоне белого диска все ближе; вот скелет качнуло волной — это сзади приводнилась валькирия и резко гасит скорость, гоня перед собой сглаженный взвесью гребень. Левое плечо касается корпуса — теплый металл — в гидрофонах привычный скрип — сейчас полезут…

— NADIR! ALARM!

Горсть гаек по стальному листу — «Летающие Тигры» занимают позиции на крыле…

— Дагаз — всем. Есть контакт, вынимайте их.

— Тигр-четыре, всем. Экипаж нас не слышит.

— Беркана. Сейчас я их позову.

— Зови!

Слабый человек зовет на помощь. Сильный… Сильный по чьей мерке?

Белое стеклышко сместилось, картинка пропала. Вокруг экзоскелет, в экзоскелете курсант особого взвода, в сердце курсанта — вихри враждебные… Севастополь, Кронштадт, Мурманск. У британцев — Скапа-Флоу и почему-то Бристоль. У германцев — Гамбург. У японцев вообще не в бухте, не у моря — в храме. Впрочем, в Японии море почти везде рядом. Особенно сейчас, после глобального потепления и соответствующего поднятия уровня воды… Зато у американцев канмусу отвечают на Призыв именно в том самом Перл-Харборе — но ни в одной из благоустроенных и защищенных баз на континенте.

Способов настроиться на нужную волну много. От обычной водки (ага, ты еще сивушные масла вычисти попробуй — как же, обычной!) — до тантрического секса. Весь особый взвод, разумеется, выбрал бы секс. Инструкторы посмеивались: руссо канмусо, облико аморале… Любовь к Родине, любовь к морю — а вот сейчас, пожалуйста, слайды!

— … Георгий! Иже мученик светлый!

Поворот калейдоскопа — и вот Егор видит вместо белого стеклышка зеленое. Как экраны ночного видения. И на тех экранах отметки. Большая, яркая — тонущий экраноплан. Мелкие, размытые — глубинные ощутили прибытие спасателей и спохватившись, движутся наперехват. Но движутся неожиданно медленно. То ли перегретые ожиданием боя тридцатые слишком быстро думают и бьют? Гарпун рикошетит от куска дюралевой обшивки — но трезубец промаха не дает — снова рукопашная — когда уже у нас будет нормальная морская перестрелка, «crossing the T», вот это вот все? Нос экраноплана громоздится заброшенным замком; вспышки, треск — это «Тигры» прямо с крыла выпускают ракеты, и стреляные тубусы кувыркаются в лунном свете макаронинами…

Легкий, тонкий звон — и нет картинки, снова Егор